Жизнь наоборот

воскресенье, 28 сентября 2008

22:39

belomoeff

ἓν οἶδα ὅτι οὐδὲν οἶδα

Холодный пот снова выступил на лбу Баттона. Он зажмурился, помедлил и открыл глаза. Сомнений не оставалось: перед ним был семидесятилетний старик, семидесятилетний младенец, чьи длинные ноги свисали из колыбели. 

Он безмятежно взирал на них, а потом вдруг заговорил надтреснутым старческим голосом: 

— Ты мой папа? 

Баттон и сестра содрогнулись. 

— Если ты мой папа, — продолжал старик ворчливо, — забери меня поскорей отсюда или хотя бы вели им поставить здесь удобное кресло. 

— Ради всего святого, скажи, откуда ты взялся? Кто ты? — закричал мистер Баттон в отчаянии. 

— Не могу сказать доподлинно, кто я, — отозвался плаксивый голос, — потому что я родился всего несколько часов назад, знаю только, что моя фамилия Баттон. 

— Лжешь! Ты самозванец! 

Старик устало повернулся к сестре. 

— Миленькая встреча для новорожденного, — жалобно проскулил он. — Да скажите же ему, что он ошибается. 

— Вы ошибаетесь, мистер Баттон, — сурово сказала сестра. — Это ваш сын, тут уж ничего не поделаешь. И будьте столь любезны забрать его домой как можно скорее, сегодня же. 

— Домой? — переспросил Баттон, все еще не веря своим ушам. 

— Да, мы не можем его здесь держать. Никак не, можем, понимаете? 

— Что ж, тем лучше, — проворчал старик. — Нечего сказать, хорошенькое тут у вас место для малыша, который любит тишину и покой. Все время писк, крики, даже вздремнуть невозможно. А когда я попросил поесть, — тут он взвизгнул от возмущения, — мне сунули бутылочку с молоком! 

Мистер Баттон рухнул на стул подле своего сына и закрыл лицо руками. 

— Боже мой, — прошептал он в ужасе. — Что скажут люди? Как мне теперь быть? 

— Вам придется забрать его домой, — настойчиво потребовала сестра. — Немедленно! 

Перед глазами несчастного Баттона с ужасающей отчетливостью возникла нелепая картина: он идет по людным улицам бок о бок с этим немыслимым чудищем. 

— Я не могу. Не могу! — простонал он. 

Люди будут останавливаться, расспрашивать, а что ответить? Придется представлять им семидесятилетнего старца: 

— Это мой сын, он родился сегодня утром. 

А старик будет кутаться в свое одеяло, и они пройдут мимо оживленных магазинов, мимо невольничьего рынка (на миг мистеру Баттону страстно захотелось, чтобы его сын был чернокожим), мимо роскошных особняков, мимо богадельни… 

— Ну! Возьмите же себя в руки! — скомандовала сестра. 

— Послушайте, — сказал вдруг старик решительно, — уж не думаете ли вы, что я пойду домой в этом одеяле? Как бы не так. 

— Новорожденных всегда пеленают в одеяла. 

Со злобным смехом старик показал крошечную белую распашонку. 

— Полюбуйтесь! — произнес он надтреснутым голосом. — Вот что они для меня приготовили. 

— Новорожденным всегда надевают такие распашонки, — строго сказала сестра. 

— Ну а на сей раз, — возразил старик, — не пройдет и двух минут, как новорожденный предстанет перед вами нагишом. Это одеяло кусается. На худой конец дали бы хоть простыню. 

— Нет, нет, подожди! — поспешно сказал мистер Баттон и повернулся к сестре. — Что же мне делать? 

— Идите в магазин и купите ему одежду. 

Голос сына настиг мистера Баттона уже у выхода: 

— И трость, папаша. Мне нужна трость. 

Мистер Баттон в ярости захлопнул за собой дверь.